ПравМиасс 
12 декабря в г.Челябинске, в конференц-зале епархиального управления, состоялась встреча с настоятелем московского храма Живоначальной Троицы в Хохлах, протоиереем Алексием Уминским, — событие действительно значимое для духовной жизни нашего региона: не так часто Южный Урал посещают известные столичные богословы, православные писатели и историки.
Открывая встречу, о. Алексий предложил сразу построить разговор в формате диалога, тем более, что вопросов московскому гостю у присутствующих оказалось немало. Так, например, одной из первых была поднята тема воцерковления современного российского общества.
А.У.: — Церковь уже пережила периоды, когда воцерковление было воцерковлением общей массы людей, и этого больше не повторится, поскольку это явление историческое, — отметил о. Алексий. — В начале 1990-х гг. нечто похожее произошло с нашей страной, когда огромные массы людей после периода безбожия, советской власти, атеистического государства массово крестились. С одной стороны, это был, конечно, прекрасный, очень светлый эпизод в истории нашего Отечества, но с другой стороны, как говорит Евангелие, древо познается по плодам. И мне кажется, что для всех нас до сих пор остаются актуальными слова русского писателя Н.С. Лескова, который сказал, что русский народ был крещен, но не просвещен. Сегодня не бывает уже народных массовых государственных обращений: каждый человек приходит к вере сам по себе, как личность. Что мы передаем сегодня людям, приходящим к крещению? В основном, мы передаем некую небольшую сумму внешних знаний, которые очень далеки от личного опыта человека, приходящего к крещению. Мы должны очень хорошо понимать и осознавать, что сегодня, в XXI веке, эта дистанция между пониманием веры и обычной жизнью человека – это совсем другое, нежели это было, скажем, в XIX веке, или в XX веке, когда не просто семейные, церковные, государственные, народные традиции утверждали всю основу жизни человека. Этот разрыв между верой и жизнью, между пониманием основ веры и бытовой жизнью человека настолько велик, что просто объяснить человеку основы веры – это ровно ничего не значит, это некие суммы знаний, которые никак не касаются его обычной жизни, никак его не тревожат, в жизнь его не входят.
Мы понимаем, что всякое младенческое крещение, которое не является крещением младенца уже христианской семьи, даже если родители уже прошли катехизацию, — вещь формальная. Можно и отказаться от катехизации, не проводить ее, она абсолютно бесполезна. Мы делаем это, потому что это надо, а вдруг кто-нибудь прислушается. Но эти люди – не члены Церкви, крестя своего младенца, они не могут передать ему то, чего нет. Когда же мы говорим с людьми взрослыми, сознательными, которые ищут крещения, ищут веры, как некий результат своего поиска, своих внутренних мучений, размышлений, своего какого-то неспокойствия, — что мы им даем? Мы им даем набор внешних знаний, не связанных с их переживаниями, с их жизнью, с их осознанием себя.
— Исходя из Вашего опыта, что самое главное для современного священника?
А.У.: — Человеком остаться. Не уйти в мир канонов, правил, в мир таких размышлений – «вот я, священник, стою над тобой, а ты кто такой?» Главное, чтобы священник всегда понимал, что он – служащий, а не начальник, не забыл человеческое в себе, потому что часто бывает, что священник обладает такой большой властью духовной, таким историческим авторитетом, что забывает о себе, как о человеке.
— На сегодняшний день духоносных отцов в Церкви нет?
А.У.: — Почему нет? Я думаю, здесь очень важно собственное духовное рассуждение: не стоит доверять всем, кто себя за старцев выдает. Во-первых, старцев искать вредно. Во-вторых, старцы не нуждаются в рекламе. В-третьих, от тех, кто чаще всего себя за старцев выдает, лучше всегда держаться подальше, потому на тех, кого рекламируют, зарабатывают деньги. Сегодня в нашем мире колоссальной информации нам все время могут давать продукт под видом старца. Старцы никогда себе такого не позволяли. Мне приходилось в своей жизни видеть милостью Божией настоящих духовных людей. Я бесконечно благодарен Богу, что мне довелось много общаться с отцом Иоанном Крестьянкиным (он очень повлиял на мою духовную жизнь), с отцом Кириллом Павловым. Хочу вам сказать, что эти люди никогда себя не выставляли. Наоборот: они все время себя пытались скрыть и никогда никому бы не позволили из себя сделать рекламного продукта. Каждый раз, когда вижу рекламу «путешествие к старцу», «паломничество к старцу», «старец такой-то принимает записки или дает советы» и т.д, — я никогда на это не куплюсь и даже смотреть не буду, потому что все время возникает какое-то чувство отторжения.
— Каким образом верующему человеку сориентироваться, что он правильно понимает Евангелие?
А.У.: — У человека всегда есть один главный ориентир – Господь наш Иисус Христос и Его Святое Животворящее Слово. Если человек ищет чего-то другого, он все время пойдет не туда. Почему нас так приучили, что нам нужны старцы, какие-то особые духовники? А что сам человек в Церкви – он вообще никто? Почему сам человек должен иметь какое-то посредственное отношение к Богу? И у нас получается, что Евангелие где-то «слева», а главное – это кто и что говорит, главное – это позвонить и спросить батюшку, а как правильно. При чем здесь это? Но ведь Евангелие и написано как раз для такого человека. Оно не написано для святых отцов, для богословов. Евангелие написано на таком греческом языке простонародья, оно создано рыбаками для самых простых людей – именно для тех, которым не нужны святоотеческие толкования, какие-то старцы, особые люди, которые знают что-то такое, чего не знают другие. Если мы сделаем из Евангелия книгу, которая к нам не имеет отношения, тогда нами будут все время манипулировать разные люди под видом старцев, гуру и т.д. и т.п. Но Евангелие написано для меня, для вас, для каждого из нас, там не надо ничего трактовать. Что можно трактовать в словах «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем своим, всею мыслию своей и всею крепостию своей; возлюби ближнего своего, как самого себя»? Трактует фарисей – по тем временам святой отец, человек, обладающий знанием, книжник, авторитеты, духовник: «Кто это – мой ближний?» А Христос ему спокойно говорит: «Всякий, кто протянул тебе руку.» Он сметает толкование старца, фарисея о том, что самарянин не может быть ближним, и все становится абсолютно понятно.
— То есть получается, что достаточно ориентироваться на свои собственные чувства?
А.У.: — Не на чувства. Слово «достаточно» здесь не подходит. Очень важно понимать, что дает Слово Божие. Это не значит, что твое личное толкование Евангелия абсолютно и достаточно на всю твою жизнь – нет, конечно. Но это значит, что сегодня тебе Христос через Евангелие открыл очень важную вещь, которую ты должен в себя принять и исполнить. Это Слово Божие, которое не прочитывается только один раз в жизни, я постоянно живу этим. Очень важно, чтобы каждый из нас понимал, что Евангелие обращено лично к нему, ко всем нам. В молитве я говорю со Христом, я Ему говорю, а в Евангелии Христос говорит со мной. И этот диалог человека и Бога – самое важное в нашей жизни, когда мы друг друга слышим: Он слышит меня, когда я говорю Ему, а я слышу Его, когда Он говорит мне.
— Как Церковь относится к Деду Морозу?
А.У.: — Церковь к нему не имеет никакого отношения. Но Церковь при этом имеет отношение ко всему миру. Дед Мороз, как мифологический сказочный персонаж, не является членом Церкви. Поэтому относимся мы к нему так же, как к Буратино, к Колобку, — всему доброму и хорошему, что составляет некую мифологическую сказочную культуру нашего народа. Дети воспринимают Бога примерно так, как Деда Мороза. Пока дети маленькие, для них Бог – еще не Тот, Кто он для вас. И лишив их некоего сказочного представления о добром персонаже, вы ничего им не даете в ответ, потому что самого пришествия к Богу и обретения Бога, как Личности, у детей в этом возрасте еще не бывает: к духовной жизни дети относятся, как к жизни сказочной, иллюзорной, волшебной.
У меня в храме есть семья, прихожане, которые, в основном, живут за границей. Несколько раз в год они приезжают со своими детьми в храм, исповедуются, причащаются и т.д. И вот я вдруг встречаюсь с этой семьей вне храма (они улетали обратно в Англию, и у меня тоже оказался билет в Лондон, мы случайно встретились в аэропорту). Подходит ко мне их сын и спрашивает: «Ты король?» Сначала я не мог его понять, а потом сообразил: он же священника видит редко и вдруг как-то увидел меня в золотых одеждах, на голове у меня что-то типа короны, в руках – золотая чаша. Храм для него, как дворец: весь в золоте, красота кругом необыкновенная, он попал в этот храм, как в сказку. И я ему говорю: «Конечно, Саша, я король.» Почему я король? Мы все, священники, — цари у Бога, и для него этот мир, в котором он живет, как ребенок, сопряжен с этим его представлением о прекрасном. И для него весь этот мир – представление о прекрасном царстве, где существует справедливость и радость, где происходят чудеса. Он вдруг стал сопоставим с этой церковью, в которую ребенок попал. И что же, я разрушу его миф? Я должен сказать ему «нет»? Я его не обманул, и поэтому этот мир, мир детства, надо бережно хранить, он очень хрупкий.
— Как Вы оцениваете высказывание «Не садитесь за стол с нечестивыми»? Что Вы думаете о человеческой нетерпимости?
А.У.: — Что значит «нечестивый»? Это человек, живущий в жутком отвратительном разврате, грехе, злости и нечестии. Вы же не садитесь за стол с маньяком, с педофилом, с убийцей? Ни в коем случае! Они – нечестивые, злые, выступают против людей. Но разве люди, которые просто по-другому мыслят, — нечестивые? У человека в голове творится всё, что угодно, но рано или поздно всё это меняется, а люди, в конечном итоге, остаются людьми. Поэтому старайтесь к ним относиться просто, как к людям. Не воюйте с ними идеологически. Они – не нечестивые. Если есть за что их можно любить, старайтесь их любить. В жизни часто бывает, что очень легко разделить, но очень сложно потом воссоединиться обратно. Люди легко разрушают связи, но с огромным трудом их потом обретают. Поэтому изо всех сил храните это единство. Если вы в чем-то не согласны, лучше промолчите. Если в чем-то вы спорите, даже идеологически, лучше не спорьте. Потому что есть что-то главное, дорогое, теплое, — то, что нас делает ближе друг к другу. Поссориться очень легко. Но Господь ждет от нас этого труда: не смотря ни на что не разрывать отношений, потому что эти отношения рвутся легко. Вернуть их потом невозможно: люди уже поменялись. Помните, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем? Лучше друг друга потерпеть, потому что нас связывает гораздо больше, чем разлучает, у нас гораздо больше общего, чем различного.
— Ваше отношение к экуменизму…
А.У.: — Экуменизм экуменизму – рознь. Когда мы имеем в виду, что экуменизм – это равночестное и равноценностное состояние всех христиан в этом мире, разделенных всевозможными богословскими и эсхатологическими делениями, — это ложь. Здесь важно очень хорошо понимать, кто из нас что исповедует, и по каким историческим причинам совершилось это трагическое разделение Церквей. Понятно, что крайние либеральные протестанты, совершенно отрицающие всякие таинства и вообще богословское понятие «Троица», никак друг с другом не могут договориться. Но есть все-таки понимание Церквей, которые были разделены исторически. И мы видим, что на протяжении тысячелетий, несмотря на то, что Халкидонский Собор V века достаточно жестко разделил Церкви на дохалкидонские и православные, жизнь дохалкидонских Церквей, таких, как кофты, армяне, эфиопы, сохранили свое христианство, несмотря на жесточайшие гонения мусульманского мира, и смогли перед лицом гонений исповедовать свою веру и сохранить свою настоящую христианскую идентичность. Разве они нам чужие после всего этого? Конечно, нет. Возьмем русское Православие и католицизм. Мы видим, что на протяжении долгого времени это была жесткая и дикая политическая борьба Востока и Запада, которая была основана на религиозном факторе. Мы видим, что основные евангельские понятия православных и католиков очень близки, несмотря ни на что. Мы можем, оставаясь в рамках своих конфессий, своих поместных церквей, юрисдикций, уважать традиции, принимать лучший опыт этого общения, дружить, общаться, друг другу помогать. На протяжении всего периода советской власти русские православные христиане имели молитвословы и евангелия, изданные католиками, которые передавались сюда. Они о нас не забывали, святоотеческая литература издавалась ими для нас просто потому, что мы были в гонениях. Не надо делать вид, что мы друг другу враги, но и делать вид, что мы все одинаковые тоже не надо. Поэтому давайте будем понимать: мы – это мы, они – это они, но при этом и мы – христиане, и они – христиане. Сейчас во время этой страшной войны с ИГИЛом на Ближнем Востоке сколько пострадало, было убито и уничтожено христиан-коптов, христиан неправославных, — они что, не мученики? Они – истинные мученики за Христа. Если вы попадете в Царствие Небесное, вы с ними обязательно встретитесь.
Сейчас христианство – одна из самых гонимых религий: ежегодно погибают около 1 миллиона 70 тысяч христиан за свою веру. И это не всегда христиане, которые составляют православную Церковь. Мир исторически разделен, люди, которые придерживаются традиций католической, коптской и каких-либо других Церквей, не выбирали для себя этой веры, они не были участниками Вселенских Соборов, не участвовали в богословских спорах, — они просто родились на тех территориях. И для них был единственный вопрос в выборе веры: я остаюсь со Христом, или принимаю ислам? Поэтому они – истинные христианские мученики, наши новые святые. Оставаясь в рамках христианского Православия, мы можем уважать любую традицию, вычленяя из нее самое важное и лучшее, не принимая заблуждений, но чувствуя некое братство во Христе. Мы исповедуем единую Церковь. Помните, о чем мы молимся, каждый раз начиная великую ектению? О мире всего мира, соединении святых Божиих Церквей и спасении ВСЕХ молится Церковь. И далее – еще молимся о ВСЕЛЕННОЙ, о святой Соборной и Апостольской Церкви. Молимся о ВСЁМ мире, потому что Господь отдал Свою жизнь за жизнь ВСЕГО мира. Святитель Филарет Московский, о котором я сегодня упоминал, говорил простые слова: «Никакую Церковь, которая исповедует Христа – Сына Божия, пришедшего во плоти, я не назову еретической.» Это говорит богослов XIX века, экуменист. Поэтому границы Церкви не определяются человеческими границами, человеческими спорами, политикой и т.д.
Много недоумений вызвала встреча нашего Патриарха и Папы. Лично я не вижу в этом ничего предрассудительного: предстоятель Русской Православной Церкви встречается и будет встречаться с лидерами других конфессий. Почему мы так боязливы? Я совершенно этого понять не могу, не понимаю этого чувства страха, ужаса, который может быть только у людей неуверенных в себе, в своей правоте, в своей вере. Да никто и никогда не обратит меня в другую конфессию, потому что я люблю свою веру, люблю свою Россию, я в ней родился и вырос, я ее знаю. Но это не мешает мне читать западных философов, западных богословов, и искать у них какие-то прекрасные мысли из опыта их богопознания, потому что я знаю, что там тоже есть живые настоящие люди, которые любят Христа. Это мне не мешает относиться к ним с искренним уважением.
Досье: Алексей Анатольевич Уминский (род. 3 июля 1960, Москва) — священнослужитель Русской православной церкви (протоиерей), настоятель храма Святой Троицы в Хохлах, телеведущий, член редсовета журнала «Альфа и Омега», автор многочисленных публикаций на тему христианской педагогики.
В 1982 году окончил факультет романо-германских языков МОПИ им. Крупской. В течение восьми лет работал учителем французского языка в общеобразовательной школе. В это время через общих знакомых познакомился с будущей супругой.
В конце 1980-х архимандрит Иоанн (Крестьянкин) благословил его на путь священства. 27 мая 1990 года рукоположён в диакона, 9 сентября 1990 года рукоположён в пресвитера. Служение проходил в храме иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» города Клина Московской области. Родители прот. Алексия стали воцерковляться, когда он уже готовился стать священником, а затем он сам повенчал своих родителей.
С 1990 года настоятель Успенского собора Каширы, благочинный храмов Каширского округа Московской епархии.
С 1993 года настоятель храма Живоначальной Троицы в Хохлах.
В 2002 году возведён в сан протоиерея.
В 2004 году окончил Московскую духовную семинарию.
Несколько лет работал директором Свято-Владимирской гимназии, затем — духовник этой гимназии и преподаватель Закона Божия.
Вёл на канале «Культура» программу «Дела житейские», а потом сериал, посвящённый житиям святых «Тесные врата». С октября 2003 года — ведущий телепрограммы «Православная энциклопедия».
В 2010 году удостоен ордена преподобного Серафима Саровского III степени.
В 2014 году по просьбе архимандрита Дионисия (Шишигина), благочинного Богоявленского округа, составил «Молебен о нищих, бездомных, безродных».
Большинство книг составил, наговаривая их на диктофон
Кирилл МАШАНОВ
